Когда в 2014 году ИГИЛ провозгласило о создании своей валюты из золотых, серебряных и медных монет, то в официальном заявлении представителей террористической организации указывалось, что это поможет освободить так называемое Исламское государство, или «халифат», от «прогнившей» глобальной экономической системы.
Введение золотых динаров и серебряных дирхамов – по образцу тех, которые чеканились халифом Османом в 650 году нашей эры – может означать, на самом деле, подготовку к разрушению «халифата» и необходимость организации отмывания денег. Об этом пишет Ян Оксневад (Jan Oxnevad), аспирант политологии в Калифорнийском университете (Риверсайд, США), в своей статье «Золото халифата: денежная политика ИГИЛ и ее последствия» (The caliphates’s gold: The Islamic State’s monetary policy and its implications), опубликованной в авторитетном «Журнале по Ближнему Востоку и Африке» (The Journal of the Middle East and Africa).
Оксневад пишет: «Потерпит ли ИГИЛ поражение и его представители будут разбросаны по всему миру, или же оно продолжит свое существование, стоимость, содержащаяся в золотых, серебряных и медных монетах, является простым способом распределения богатства и отмывания денег за пределами этой организации».
Металлическая денежная система практически исчезла во всем мире в начале ХХ-го века. К тому же для ее обеспечения необходимы большие ресурсы. Так почему же террористы публично объявляют о триметаллической денежной системе?
Создание денежной политики, которая уходит своими корнями в исламскую экономическую идею «может предполагать стремление возродить аутентичное экономическое прошлое в соответствии с их [ИГИЛ] идеологическим мифом», - пишет Оксневад. Или же оно «может быть создано для утилитарных целей, таких как финансирование государственного аппарата или форму отмывания денег».
Исследователи Шариата, или исламского закона, не пришли к общему представлению относительно бумажных денег, - пишет Оксневад, отметив, что исходя из исторического опыта, денежная политика мусульманских империй отличалась практичностью, а не религиозной чистотой. Движение ИГИЛ в сторону триметаллической денежной политики, - подчеркивает автор, - происходит «больше от романтизации прошлого, чем ради следования шариатскому закону»: «Современные исламские экономики… стремятся продемонстрировать культурную обособленность, при этом многие исламистские группы возлагают вину за свой экономический провал на тлетворное зарубежное влияние. Что касается выпуска монет, существуют свидетельства того, что новая монетная валюта в исламской истории последует этой логике».
Оксневад считает, что монетная валюта, однако, может быть создана для того, чтобы обеспечить «финансовую безопасность для режима, переживающего кризис», облегчив для ИГИЛ отмывание денег на рынках золота, которые остаются без надзора, в то же время являясь средством обхода валютного контроля: «Доходы от продажи нефти давали ИГИЛ средства по обеспечению своей валюты до начала бомбардировок стран коалиции в сентябре 2014 года. Объявление о выпуске металлической валюты, сделанное в ноябре 2014 года, не является случайностью, поскольку она понадобится ИГИЛу для того, чтобы стать международной террористической группой, обеспеченной безопасным активом. Действительно, такой переход к золоту является симптоматическим для таких режимов, индикатором их кризиса или развала».
Конвертируемость золота и серебра предоставляет ИГИЛу и его членам высоколиквидные средства получения наличных за пределами их территории, - пишет Оксневад. Зарубежные бойцы, например, могут переплавить золотые и серебряные монеты и превратить их обратно в твердую валюту, а затем вернуться на родину.
«Неизвестно, начнут ли региональные и международные власти регулировать обращение золота в этом регионе. В скором будущем, возможно, все-таки потребуется лишить террористов лазеек для конвертации, усилить надзор над дилерами драгоценных металлов. Интеграция дилеров Ближнего Востока в финансовую систему, создание регулирующих органов, может стать приоритетным в области борьбы с терроризмом, как в настоящее время, так и в будущем», - подытожил Оксневад.
